Новая реклама.

[mbv_daily]

<a target="_blank" href="http://www.diary.ru/~mybloodyvalentine/"><img src="http://i267.photobucket.com/albums/ii286/Vagash/newcopycopy.png" /></a> 

@темы: organizational

---

Новости на сообществе.

[mbv_daily]

Уважаемые участники сообщества и постоянные читатели!

У нас произошел ряд изменений и обновлений.

• Изменен дизайн сообщества, в том числе и PR-баннер.
• Официально проводится первый конкурс, конкурс тематического рисунка. Подробности - здесь.

@темы: organizational

---

С днем рождения))

[alexandra bronte]

Мне дали ссылку на ваше сообщество. К тому же, сегодня, оказывается, у сообщества день рождения.
Пусть будет в качестве небольшого подарка коллажик))

s48.radikal.ru/i120/1001/8d/fdb55e6ac34a.jpg

Альтернативная ссылка savepic.org/162401.jpg

@темы: art

---

[HoneySpirit]

В связи с тем,что я почти каждый день захожу на страничку сообщества и лицезрею свою собственную запись,сделанную почти две недели назад,люди,я к вам с просьбой.
Люди!
Сжальтесь!
Порадуйте человека мордашкой Тома!
В каске!
С киркой!
Порадуйте его потрясающими описаниями!
Каской!
Киркой!
Неужел ни у кого не завалялось никаких-никаких автарок?
Рисуночков?
Драббликов?
Душа жаждет праздника и красивых работ! xD

@темы: info

---

стиллы-хайкьюшечки

[HoneySpirit]

+8

by sharonalee:

+8

огромное спасибо  *Hope* за предоставленный материал

@темы: images

---

[Sunny Alice]

Автор:Alice Cullen
Название:Sorry
Пейринг:Доджер Аллен/Том Ханнигер
Рейтинг:PG
кроссовер: "My bloody Valentine" и "cry_wolf"

После убийства Рича Вайнера в кампусе мне стало неуютно находиться, но я кое-как дотянула до конца года. На душе было не спокойно, да и совесть ужасно ныла, ведь на моих руках кровь двоих людей, хотя и не я убила Рича, но спланировала это убийство. Неужели каждый убийца страдает от угрызения совести всю свою жизнь? Можно ведь и сума сойти. Я так не хочу, но слова Оуэна до сих пор звучат в моей голове. Да, мне жалко, что он ушел из Кампуса и ничего не сказал после нашей последней с ним встречи. Хотя на что я надеялась? На его прощение? Он меня не простит, слишком великодушен. На его понимание? Ха, он никогда меня не поймет. Я слишком глубоко ранила его.
После окончания учебы в Кампусе, я решила съездить в Америку, развеяться. Конечно, это довольно дорого, но кто бы мог подумать, что от продажи сочинений и переводов можно заработать приличную сумму. Выбрав маленький городок недалеко от Нью-Йорка, я отправилась в путь.
Устроилась работать официанткой в местном баре, зарплата мизерная, но прожить можно. Поселилась в мотеле, конечно не номер люкс, зато в любой момент можно съехать. Люди приветливые, всегда лезут с советами и рассказами о своей жизни. Я не собиралась здесь долго засиживаться, но случилась очень странная вещь. Я влюбилась. С первого взгляда.
Это случилось через неделю после моего приезда, как раз когда я собиралась переехать в другое место. Он зашел в бар, и я сразу поняла, он тот, кто мне нужен: высокий, стройный, красивый, зеленоглазый.…В общем, не парень, а мечта.
Я обслужила его, флиртовала с ним, но он не обращал на меня никакого внимания. Я, было, подумала, что он с другого полюса, но парень явно не походил на гея, по крайней мере, внешне… Я не отрывала от него глаз, по мере своих возможностей, конечно. Весь вечер он провел с бутылкой пива и коньяка. Явно у него что-то случилось…. Мне так захотелось ему помочь, но я не знала причин его тревоги и переживаний, поэтому ничего не могла сделать.
После работы я как всегда пошла к себе в номер. Уже на подходе к двери, меня окликнул мужчина. Обернувшись, я узнала в нем сегодняшнего зеленоглазого парня. Он подошел ко мне и предложил выпить и поговорить. Не знаю, я вряд ли бы согласилась раньше, а сейчас мне было относительно всё равно, да тем более у него были такие глаза…
Конечно, я не пошла к нему в номер, это было бы слишком, поэтому мы пошли в мой номер. У меня была бутылка виски и коробка конфет, хотя по его тону, одной бутылки будет мало.
Том, так его звали, рассказал мне всё о себе, ему надо было высказаться. После окончания рассказа, осталось ещё половина бутылки. И я рассказала о себе. Мы знали друг о друге все, но нам было абсолютно всё равно.
Я заметила, слезу на щеке Тома, и захотела её стряхнуть. Как только я дотронулась до его лица, он улыбнулся и поцеловал меня… Каждый его поцелуй прожигал мою кожу до костей. Я не помню, как мы очутились на кровати, но то, чем мы занимались, я отчетливо запомнила каждой клеточкой тела. Это была лучшая ночь в моей жизни…
…Утром я проснулась в пустой постели, сначала я подумала, что всё это мне приснилось, но нет, он просто ушел. Мне стало больно, против воли потекли слезы. В комнате пахло алкоголем и шоколадом.
Придя в себя, я пошла на работу. Всю смену я ждала его, надеялась, что он придет. Но нет, Тома не было. После работы я как всегда пошла обыденным путем к мотелю. На подходе к номеру, я услышала сопение за спиной. По спине пробежали мурашки. Я боялась, что обернувшись, я увижу его лицо. Я повернулась. В шаге от меня стоял человек в противогазе и с киркой. По щеке пробежала слезинка. Я приблизилась к нему и сняла с него противогаз. Я прочла муку в его бездонных глазах. «Прости…»Вот и всё, что он мог сказать. Я поцеловала его в последний раз, а дальше моё тело пронзила боль, но мне было уже все равно.
Через неделю полиция нашла моё бессердечное тело в номере, искали убийцу, но безуспешно.

@темы: fanfiction

---

фюлюганю

[HoneySpirit]

а что я?я ничего,автора не знаю,претензий никаких

@темы: video, het

---

[Твой навеки, Шанс]

Дорогие участники, гости и постоянные читатели сообщества!

Администрация от всей души поздравляет вас с Новым Годом и Рождеством. Мы желаем вам счастья, здоровья, душевного равновесия и неугасающей радости в 2010 году! Пусть бой курантов возвестит не только об уходе старого года, но и о начале новой, счастливой жизни.
Радости, любви, хорошего настроения и постоянного вдохновения!

---

Ещё драбблы с картинками.

[Michael Schenker.]

Название: нет, просто 2 драббла
Автор: Tom Hanniger.
Фандом: "Мой Кровавый Валентин" 3D
Pairing, rating, genre: G, angst
Disclaimer: Wish no harm, made no money



– Я уже десять лет пытаюсь забыть эту маску. Но она вернулась.
Узкая загородная дорога в полной темноте с шуршанием стелется под колёса, разматывается в зеркале заднего вида тёмно-серой лентой между тёмно-серых холмов. Животный ужас, в последнее время скручивающий тугим узлом каждый нерв, научивший не доверять и не доверяться никому, немного утихает, как будто разжимается внутри кулак – и Том слышит в голосе Сары что-то незнакомое и слишком хорошо знакомое одновременно, что-то, что было там десять лет назад. Что бы она ни говорила, что бы ни говорил Аксель, стоило Тому только позвать… Не то чтобы старая любовь не ржавеет – хотя наедине сама с собой Сара не станет отрицать и этого – просто она знает Тома: он из тех, у кого в душе нет двойного дна, нет подводных камней, просто это и его трагедия тоже, и вдвойне трагедия оттого, что кроме Сары ему никто в этом городе не рад.
Джип слегка потряхивает на выбоинах – полотно здесь давно износилось и вытерлось, только вьётся густо-жёлтой, блеклой змеёй посередине двойная сплошная. Сара, ты зря мне веришь, очень зря… Между нами такая же полоса, между мной и всем миром – только нарисована она не дорожной краской, а углём и кровью. Знаешь, кое-что от Тома Ханнигера во мне всё же осталось. И когда светит солнце, и ты смотришь мне в глаза и улыбаешься, неуверенно и робко, в этой полосе ненадолго появляется разрыв. Можешь повернуть через неё, пересечь, прижаться ко мне – я ничего тебе не сделаю. Но здесь ночь и много теней, и старые осины встают чёрными громадами по обе стороны дороги. Здесь всегда двойная сплошная. Не рискуй, Сара… Не зли меня! Просто послушай, что я тебе скажу, и попытайся понять. Ты всё ещё девчонка, добрая и доверчивая, хотя, знаешь, отчасти ты права – в моей душе нет двойного дна. У безумия, вообще, нет дна… Ты разве не знала? Ты думала, я хочу поговорить о нас? Или об Акселе? Нет смысла. Не верь, если кто-то скажет, что любовь сильнее всего на свете. Любовь слабее, чем ревность, а ревность слабее, чем равнодушие. Не верь, если кто-то скажет, что смерть сильнее любого из нас. Смерти не с кем бороться – она монополист, как мой отец… Не смешно, я знаю. Сильнее всего на свете страх, Сара. Страх вытесняет из тебя всё. Страх вытесняет разум. Страх живёт в каждой твоей клеточке, в каждой поре. Живёт там, где давно не осталось места даже пустоте. Вряд ли ты знаешь, что такое страх. Это всё глупости – если долго не можешь уснуть, если вздрагиваешь и плачешь, и всё проходит, стоит лишь мужу обнять покрепче и зажечь ночник у кровати. О том, что такое страх, знает лишь тот, кто умирал. Я думаю, я расскажу тебе о нём так, что ты сразу всё поймёшь.
Мы расскажем тебе. Я и Гарри Уорден.




– Шериф, ты и правда думаешь, что размахивая костями десятилетней давности, ты найдёшь убийствам объяснение?
– Нет. Но остановлю слухи, что вернулось это пугало…
Они идут гуськом через лес, раздвигая тонкие ветки ольхи и орешника, шуршит под ногами палая листва, и неприятно лезет в ноздри запах горечи и влажной гнили. Солнца здесь мало, и оно не успевает высушивать землю после дождей и туманов. Если остановиться и прислушаться, почувствуешь что-то нехорошее, усталое в окружающей тишине. Лес светлый и холодный, но кажется, что его тяготит какая-то тайна, что-то, что он прячет под ландышами и кислицей, в серо-зелёных кронах и в сплетениях чёрных корней. Но тем, кто пробирается через него сейчас, некогда думать о подобной ерунде – им всем важно только одно: убедиться, что Гарри Уорден по-прежнему лежит в своей могиле. Первым шагает хмурый Марти с лопатой. Наверное, это не очень хорошо – то, что они собираются сделать, его бабка часто говорила, что опасно тревожить мёртвых. Но начальник у него не она, а Аксель Палмер.
Только вот тревожить там некого – могила разорена, осталась лишь пустая, неглубокая рытвина в земле, полная бурых дубовых листьев. Если не знать, и не догадаешься даже, что здесь когда-то был похоронен человек.
– Значит, зверьё, говоришь, до него добралось?! – Аксель кривится, в глубине души потрясённый этим неожиданным и неприятным открытием – и Бен недоумевающе переглядывается с Джимом Бёрком… просто, что угодно можно говорить, но они-то своими глазами видели, что Гарри Уорден был мёртв, когда они нашли его здесь.
Бен как сейчас помнит, он лежал в двух шагах от аварийного люка, ничком на прелой, окровавленной траве – так и не выпустив из рук кирку и не сняв чёрную шахтёрскую маску. Они тоже не стали её трогать, не хотели пачкаться – просто свалили тело ублюдка в яму и закидали землёй и дёрном. Может, всё-таки стоило проверить? Убедиться, что тогда это был именно Гарри? Да глупость какая-то! Разве мог быть там кто-то ещё?!
– Он точно не мог выжить!
Да всё в порядке, Бен. Лес шелестит блеклой листвой, дышит переплетёнными корнями, лес помнит, что десять лет назад здесь всё было так, как они говорят – кое-как выбравшись из-под ржавого люка, Гарри хрипел и царапал коченеющими пальцами подмёрзшую землю. Лес до сих пор хранит чужую боль и мучительный ужас, память о том, как хотелось только одного – стащить противогаз и напоследок вдохнуть стылый февральский воздух, увидеть серое небо сквозь кружево зеленоватых крон – чтобы как угодно, но только не так, как в прошлый раз под завалами, чтобы дышать-дышать-дышать напоследок. Но ничего так и не вышло. И, наверное, перед смертью он сошёл с ума во второй раз.
Только мёртвая оболочка слишком тесна для безумия – оно всегда ищет того, кто выжил. Безумию всё равно, у него нет лица – сегодня оно живёт в тебе, завтра во мне. Ты можешь столкнуться с ним – и не узнаешь. Лес помнит, как невидимое, но ощутимое, оно втянулось под землю, в люк – туда, где всё ещё корчился на куче угля перепуганный, забрызганный кровью мальчишка. И лес помнит ещё кое-что – как спустя десять лет, чужие руки, молодые и сильные, разбрасывали листву и разгребали землю, искали лицо безумия, чтобы, наконец, посмотреть в него. Изнутри.
Гарри точно не мог выжить. Лес дрожит. Потому что пока только он видит, как Гарри Уорден улыбается за спиной Бена – молодыми зелёными глазами из-под рыжеватых ресниц…

@темы: gen, fanfiction

---

Ещё.

[Michael Schenker.]

последний. честно-честно. я и так обнаглел.

100 слов, автор: Tom Hanniger., G, gen

Они всегда убивают вместе. Запах крови и предсмертные хрипы сродни наркотику – настолько сильному и сладкому, что Гарри никогда не позволит Тому охотиться одному. Том может кричать, сколько ему угодно – потом всё равно наступит тишина. И Гарри Уорден выйдет из ванной, сипло дыша через маску и светя фонариком, оставляя за спиной разбитое зеркало и рассыпавшиеся по кафелю таблетки. Выйдет – забирая Тома с собой.
Они всегда убивают вместе. Вместе расчленяют тела и упаковывают сердца в картонные коробки-валентинки, вместе уходят от погони, вместе уносят в расширившихся зрачках чужие застывшие агонию и ужас. Но во всём этом безумии есть кое-что, что гораздо страшнее. Убийца останется внутри, даже когда всё закончится – но о том, что случилось, будет помнить только тот Том, который никогда не умел убивать.

@темы: gen, fanfiction

---

Ещё три. С картинками.

[Michael Schenker.]

Название: нет, просто 3 драббла
Автор: Tom Hanniger.
Фандом: "Мой Кровавый Валентин" 3D
Pairing, rating, genre: указаны в каждом драббле
Disclaimer: Wish no harm, made no money

Том Ханнигер/кирка, РG, angst
Том Ханнигер в буквальном смысле родился и вырос в забоях отцовских шахт, и в том возрасте, когда детские руки трясут погремушку и лепят куличики из песка, руки Тома уже цеплялись, как за самую любимую игрушку, за толстую красную рукоять шахтёрской кирки. Мать Тома каждый вечер устраивала мужу скандалы, требуя, чтобы, приходя домой, тот прятал кирку подальше, пока ребёнок не поранился и не напоролся на неё – но отец только хохотал в ответ, подмигивая сыну, и гордо заявлял друзьям, собирающимся по выходным у них дома на кружку пива: «Уверен, ребята, этот парень знает своё дело!»
Обычно все дети дают своим игрушкам имена. Кирку Тома звали Гарри – в честь друга отца, Гарри Уордена, втайне таскавшего младшему Ханнигеру леденцы в грязных, засаленных карманах своей робы. Это звучало странно, особенно когда Том, уже окончивший школу и усвоивший понятия мужского и женского рода, продолжал упорно повторять, с любовью очищая кирку от угольной пыли: «Это он. Его зовут Гарри!» И только старые шахтёры, проработавшие в забоях десятки лет, одобрительно ухмылялись, понимая, что тот, кто так говорит, видит в кирке не просто палку с железной насадкой, а инструмент, ставший другом и кормильцем семьи…
Осенний лес встречает Тома настороженной тишиной, под ногами шуршат сухие, жухлые листья… Лопата вонзается в чуть подмёрзшую землю, выворачивает пласты, постепенно открывая глазам полуистлевший труп в чёрном шахтёрском комбинезоне. Кирка лежит в могиле вместе с Гарри Уорденом – так принято хоронить тех, кто провёл в забоях почти всю свою сознательную жизнь, и кодекс чести не позволяет нарушить правило, даже если перед смертью человек превратился в безликое безумное чудовище… Влажная от плесени рукоять уверенно ложится в ладонь, ощущаясь продолжением тебя самого, дополнением твоей сущности. Том перехватывает кирку поудобнее, проворачивает в кулаке… За столько лет он наизусть выучил всё, что нравится Гарри в такие моменты… Они оба возвращаются к жизни – кирка, бережно вынутая из пальцев мёртвого шахтёра, и Том Ханнигер, впервые за семь лет смотрящий на небо и видящий его целиком, а не через решётки на окнах психиатрической больницы. Только на сей раз им предстоит спуститься намного глубже, чем в забой – им предстоит спуститься туда, где под слоем человеческого страха и боли начинается Ад.
Просто собственная смерть – та точка зрения, с которой начинаешь смотреть на жизнь немного иначе.


Гарри Уорден/Том Ханнигер, PG, angst
Дверь клетки захлопывается с грохотом и лязгом, мощное остриё кирки сгибает толстый металлический прут, намертво блокируя самодельным засовом единственный выход. Том рычит и бьётся за решёткой, как загнанный зверь, широко распахнутыми от ужаса глазами следя за огромной, чёрной фигурой в шахтёрской маске, заносящей кирку над спиной ничего не подозревающего Рэда… Том сам не понимает, как так могло получиться – откуда здесь, где только что не было никого, кроме них с напарником, вдруг взялся этот человек, смерть которого он видел своими глазами в этих забоях десять лет назад. Он что-то кричит, но Рэд его почему-то не слышит – слова, едва сорвавшись с губ, вязнут и растворяются в липком, душном полумраке заброшенного тоннеля.
Словно загипнотизированный, Том подходит к решётке… и вдруг видит Гарри Уордена прямо перед собой – зеркальным отражением самого яркого и дикого своего кошмара, каждую ночь клубящегося ледяной чернильной мутью у него в душе. Гарри включает фонарик на каске и светит им Тому в лицо. За резиновой маской ничего не видно, но Том почему-то уверен, что сейчас Гарри Уорден смеётся… смеётся, потому что знает – беззвучно вопя и корчась от ужаса, заполнившего весь мир вокруг и въевшегося в душу, Том не променяет этот нечеловеческий кошмар ни на что. Потому что только страх перед тьмой, реальный, почти осязаемый, даёт иллюзию защищённости от самого себя, только этот страх мешает очнуться и понять, что тьма уже давно живёт внутри него, а не снаружи. Что все его настоящие чувства, его разум, его сердце, его надежды, его желания, его фантазии и мечты всё исчезает – сворачивается, спекается в один ослепительный миг безумия и, спустя мгновение, смотрит на него из чёрных провалов глазниц шахтёрского противогаза.
Всё, что их разделяет, это тонкая металлическая решётка, стальное плетение, которое не разогнуть, не разорвать даже самым сильным и тренированным пальцам. Миг безумия, десять лет безумия… вечность – которую Том Ханнигер, задыхаясь от ужаса на влажных от пота простынях психиатрической больницы, ждал того, кто уже никогда не придёт.
Том не знает, что для него сейчас эта клетка – укрытие или ловушка, преграда или единственный способ посмотреть друг другу в глаза. Чем она может быть – если ключ от неё у тебя в сердце?


Аксель Палмер/Том Ханнигер, R, romance, чуть-чуть фантастики
– Уйди, придурок!!! Что ты творишь?!
– Да ладно, Том, брось... тебе понравится...
В стареньком пикапе Ханнигера, одним колесом съехавшем в кювет, хрипло орёт музыка, и двое взрослых парней возятся на передних сиденьях, путаясь в собственной одежде и ремнях безопасности.
Когда Аксель, на ночь глядя, сказал, что им нужно поговорить о Саре, Том был готов к чему угодно, вплоть до того, что сынок городской "шишки" свернёт ему шею прямо в машине и выбросит труп в штольню, чтобы навсегда избавиться от соперника, или, по крайней мере, попытается убедить его уехать из города – но то, что произошло, не укладывалось, вообще, ни в какие, даже в самые абсурдные рамки. Почти всю дорогу от дома до шахт Аксель молчал, разглядывая Тома исподлобья и неторопливо потягивая из бутылки крепкое пиво, а когда Том притормозил у ворот, зашвырнул бутылку на заднее сиденье и, развязно ухмыльнувшись, вдруг просунул ладонь Ханнигеру между ног...
Честно говоря, Том был недалёк от истины, когда думал, что они едут сюда раз и навсегда выяснить, кто из них двоих более достоин Сары Мерсер – но по дороге, наблюдая за тем, как Ханнигер крутит руль, как щурится из-под дурацкой кепки, напряжённо покусывая губы, Аксель внезапно почувствовал, что у него стоит, почти болезненно... и вовсе не от мыслей о Саре или об Айрин. Это было торжеством, тёмным, глумливым и жёстким, торжеством от осознания внезапной власти над Томом, простой истины – не нужно ни уговаривать, ни лгать, ни угрожать, достаточно сделать тем, кого Сара Мерсер никогда не простит и не полюбит. Шлюхой.
В тусклом свете единственного фонаря, горящего над входом в шахту, лицо Тома выглядит ещё мягче, чем обычно: тень от ресниц на округлых скулах, россыпь веснушек, губы... на какой-то миг для Акселя весь мир, и без того сузившийся от алкоголя до определённых размеров, сходится клином на губах младшего Ханнигера – на влажно поблёскивающих, полных, с совершенно не мужским чувственным изгибом... на губах, которые могли бы взять его... о-о-оооу... От одной мысли Акселя накрывает жгучей, душной волной. Таким острым желание было у него всего лишь один раз, когда ему удалось затащить в постель двух девчонок одновременно.
От неожиданности Том бьётся локтем о боковое стекло, а второй рукой хватает Акселя за запястье, останавливая... нога срывается с педали газа – машина резко дёргается и глохнет, едва не свалившись в овраг.
– Уйди, придурок!!! Что ты творишь?!
Том всегда был тормозом – и в этот раз Аксель тоже оказывается проворнее. Перегнувшись через рычаг передач, он всем телом вдавливает Ханнигера в водительскую дверцу... и вдруг отшатывается, как ужаленный, и на его лице, внезапно ставшем болезненно-серым, читается такой безграничный ужас, что у Тома, даже не догадывающегося о причине его страха, мгновенно остаётся только одно желание – выскочить из машины и бежать без оглядки. Потом он вытирает дрожащей ладонью лицо и тяжело сглатывает, словно выныривая, наконец, из липкого болота кошмарного сна.
– Что? – Том трясёт его за плечо, буквально силой впихивая ему в руки неоткупоренную бутылку пива. – Что случилось, Аксель? Ты что-то видел?
– Ничего! – Аксель с неожиданной злостью срывает зубами крышку, выплёвывает на пол и залпом осушает половину бутылки. – Поехали домой!.. Давай, заводи, лох придурочный!
Потом, спустя годы, Аксель Палмер будет часто вспоминать своё желание прикоснуться к Тому, провести кончиками пальцев по его чуть разомкнутым, припухшим губам. Но никогда больше не решится на это. И, конечно, никогда никому не расскажет, что в тот момент, подняв глаза, вместо лица Тома видел пустые стеклянные провалы глазниц шахтёрской маски.

@темы: slash, fanfiction

---

Драббл

[Michael Schenker.]

аааааа! если слэш можно, то пусть, пусть будет!!!

Название: История одного безумия
Автор: Tom Hanniger.
Фэндом: "Мой кровавый Валентин" 3D
Pairing: Гарри Уорден/Том Ханнигер
Rating: PG-13
Genre: angst
Disclaimer: Wish no harm, made no money
Размер: драббл

Сквозь мутное стекло в палату льётся солнечный свет, отбрасывая на голую стену напротив тень в виде решётки. В косых лучах медленно кружатся золотистые пылинки…
Там, в недрах заброшенной шахты тоже клубилась пыль – пачкала кожу, застилала глаза, горьким, колючим комом забивала горло и лёгкие. В ту ночь, когда Гарри Уорден сошёл с ума и превратил двадцать два человека в груду окровавленного мяса.
У парня, сидящего на смятой койке, подёргивается щека, а взгляд, затянутый пеленой торазина, бесцельно блуждает по камере, переходя со стальной раковины на унитаз, с унитаза – на зеркало, намертво вмонтированное в стену. Парень всё ещё красив какой-то диковатой красотой измученного, затравленного зверя – но в потускневших зелёных глазах, в опухшем лице с рыжеватой щетиной уже трудно узнать «красавчика» Тома Ханнигера, сына владельца “Hanniger Mines”, в забоях которой десять лет назад случилась та самая жестокая и трагическая бойня в истории Хармони.
Счастливчика Тома Ханнигера – одного из немногих, кому чудом удалось спастись в ту ночь.
Главврач психиатрической больницы, каждый день совершающий обход, старательно делает вид, что сочувствует пациенту – но сколько бы дипломов ты ни имел, тебе никогда не понять, что находится по ту сторону безумия, пока ты сам хотя бы одной ногой не переступишь грань.
Пыль забивается в глаза, в лёгкие, острые обломки щебня до мяса раздирают ладони. Том пытается отползти назад, но упирается спиной в обрушенную кирпичную кладку – и всё, что остаётся, это липкий, ледяной ужас, отчаяние и боль, и сладкий, тошнотворный запах крови, сочащейся из-под лежащих вокруг мёртвых изуродованных тел… Всё, что осталось от тех, кого минуту назад Том называл своими друзьями. Только у троих был шанс сбежать – и они сбежали, как сбежал бы любой на их месте, оставив младшего Ханнигера умирать в сумрачном кровавом аду разгромленной шахты…
И, подняв глаза, Том хрипло, безумно шепчет:
– Нет… Нет… Нет… – в пустые глазницы чёрной шахтёрской маски, словно пытаясь остановить занесённую над ним для последнего удара тяжёлую, ржавую от крови кирку.
Он так и не услышит звука выстрела, который опрокинет Гарри Уордена прямо ему на грудь, не поймёт, что смерть на сей раз обошла его стороной, и он остался жить и дышать. Сделав шаг за черту безумия, оттуда уже не возвращаются прежними. Оттуда уже никогда не возвращаются полностью.
Том отворачивает лицо, укрываясь от жаркого солнца, льющегося в окно, смахивает слёзы. Худое, сильное тело трясёт мелкой дрожью, больничная рубашка и штаны насквозь пропитались потом.
Если принимать торазин в тех дозах, которые прописаны врачом, об этом можно забыть. Так же, как и о грубых, бесстыжих руках медбрата, каждый вечер жадно шарящих у него под одеждой, пока он лежит, привязанный к койке узкими кожаными ремнями… Можно забыть обо всём. Это медицинская тюрьма для чувств, для желаний, для мыслей. Стерильная одежда, стерильные белые стены, полная, абсолютная стерильность разума. Место абсолютной изоляции.
Но от себя самого спрятаться невозможно. Безумие, поселившееся в тебе, всегда с тобой – оно сжирает тебя изнутри, кусок за куском, пока однажды от тебя прежнего ничего не останется.
И когда это случится, Гарри Уорден войдёт через стену в залитую солнцем больничную палату – огромный и чёрный, пахнущий кровью, потом и угольной пылью, и, всё так же сипло дыша через шахтёрскую маску, приблизится к Тому и сядет рядом с ним на узкую металлическую кровать. Пальцы в грязной перчатке прикоснутся к приоткрытым от ужаса губам младшего Ханнигера, скользнут по его небритой щеке, зароются в ёжик русых волос – а потом Гарри сожмёт пряди Тома в кулак, притягивая лицо парня ближе к своему лицу. И когда убийца снимет маску, перед измученной душой Тома разверзнется Ад. Это будет намного страшнее, чем душераздирающие вопли и хрипы умирающих в шахте. Страшнее, чем остриё кирки, нацеленное тебе в сердце. Страшнее, чем безысходность. Потому что у Гарри Уордена будут знакомые до боли зелёные глаза, мягкий рот и округлые скулы с россыпью мелких золотистых веснушек...
И когда Гарри Уорден... нет, уже Том Ханнигер поцелует Тома Ханнигера, сплавляясь с ним, перетекая в него твёрдостью закалённой стали, выжигая из разума крупицы пустой породы чистым, ослепляющим жаром безумия, тот парень, что в больничной одежде, вдруг поднимется с койки, подойдёт к зарешёченному окну и улыбнётся - впервые за десять лет, светло и умиротворённо.
Медбрату не повезёт – это случится не в его дежурство, и он не увидит сцены, о которой потом долго бы мог вспоминать, сжимая в кулаке возбуждённый член: как красавчик Ханнигер целует своё отражение в зеркале, водит мягкими, влажными губами по запотевшему от дыхания стеклу.
Через месяц Тома выпишут. И методика доктора, лечившего его, ляжет очередной главой в учебники по истории современной медицины.
Над обрывом колышутся тонкие метёлки жухлой травы, сквозь мутное марево облаков проглядывает белёсое солнце. И ветер гонит серую пыль с забоев "Hanniger Mines". Шахтёрский городок нисколько не изменился - в нём всё по-прежнему, как и десять лет назад.
Парень в чёрном пальто со светлым капюшоном смотрит на расстилающийся под ногами пейзаж. Его глаза абсолютно ясные и чистые. Безумие с ангельским лицом просто ждёт своего часа.

@темы: slash, fanfiction

---

OST MBV

[Michael Schenker.]

если вдруг кому-то нужно, то весь саунд можно скачать здесь - 168 МБ, без заморочек, без регистрации.
лично моё впечатление - не понравилось. кроме Buried Alive и Prodigal Son даже не смог узнать, из какого эпизода темы. но я, наверное, просто не труЪ-фоннад.

@темы: info

---

[Твой навеки, Шанс]

Шанс пришел к вам хвастаться.
На мою заявку дорогая atropo написала такую вот чудесную зарисовку.

26.12.2009 в 16:17

Пишет  atropo:

Фанфик-флэш

 Твой навеки, Шанс - МКВ, зимнее что-нибудь

Читать

- Холодно, Том. Возвращайся.

Том выдохнул морозный воздух и покорно миновал распахнутые двери. Темноволосая усталая женщина, позвавшая его, торопливо закрыла за ним и прикоснулась к его плечу, кутаясь в тёплую кофточку поверх халата.

- Ну, что такое? Том, ты чего? Пойдём в зал, все собрались. Праздник...

- Можно мне в палату? - негромко спросил Том, когда женщина повела его по коридору. Она на какое-то мгновение казалась удивлённой, но снова на её лицо вернулось выражение усталости и какой-то покорности.

- Ну конечно. Ты устал? Замёрз весь, не надо было на морозе... сейчас оденься потеплее, хорошо?

Том послушно кивал, не видя коридора и голубоватых стен. Перед глазами, как и минуту назад, стояла одна единственная сцена из какой-то другой жизни, которую следовало поскорее забыть, чтобы не рехнуться ещё сильнее.

...Солнечный зимний день и голые деревья, тянущиеся к небу, все в крошечных шапочках снега. Под ногами снег похрустывает по осенних листях, зима в том году была поздняя и снег повалил только в самый канун Рождества. Том и Сара шагали по лесу, старались сократить дорогу, чтобы добраться быстрее всех... подарки оттягивали им ладони. Сара смеялась, золото волос рассыпалось по её плечам и солнце путалось в них яркими бликами, на которые улыбающийся Том не мог наглядеться. Она говорила и говорила, а он глупо улыбался, кивал, слушал... а потом они целовались на берегу замерзающей речки, а Сара - так смешно, - целуя его, поправляла ему шарф.

Голубоватый свет из коридора и далёкий чей-то надсадный смех. Том уселся рядом с подоконником, машинально сворачивая в кулаках растянутые рукава кофты. Всё, что было тогда - в прошлом потеряно, не тогда, когда он отправился в шахты в тот роковой день, а уже гораздо позже, его прихотью. Счастлив он в больнице теперь? Шарф ему поправляет медсестра Клэр, когда он изредка выходит во внутренний двор. Ничего уже не будет, ничего и никогда. Никто в этом не виноват, кроме него самого. Ни Сара, ни отец... ни Гарри. Он сам.

И всё, что осталось - смотреть в безоблачное, ясное небо, ступая по хрустящей от мороза пожухлой траве.

@темы: fanfiction

---

Дженсен на премьере MBV

[HoneySpirit]

загорелое чудо

с Данииль Харрис

с Джейми Кинг и Джессикой Альбой

всё с http://fargate.ru/supernatural/

@темы: images

---

[HoneySpirit]

*хвастается*
Том by  atropo

тыц

@темы: art

---

[Твой навеки, Шанс]

Название: Your Lost Fairytale;
Автор: Твой навеки, Шанс;
Бета: HoneySpirit;
Персонажи: Dodger Allen, Tom Hanniger;
Пэйринг: учитывая, что персонажа всего два, думаю, догадаться несложно;
Жанр: ангст, кроссовер;
Размер: драббл;
Примечания: небольшая зарисовка в трех действиях. Пост-Cry_Wolf, незадолго до My Bloody Valentine, не учитывая флэшбек оттуда.

+ песни, которые вдохновили и под которые все это дело писалось.

Как Хони правильно заметила, первая относится больше к первой части, ну и вторая, соответственно, к остальному.

go on?

Без пятнадцати семь утра.
В комнате было тихо и светло. Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь тонкие занавески, стараясь добраться до самых дальних углов комнаты, тускло освещая ее. Ленивая тишина первого воскресенья весны, когда еще не успел ожить городской шум. Душистый запах шиповника.
Она улыбается своим снам, а он - глядя на нее. Легкое прикосновение к ее щеке. Она улыбается шире, еще больше закутываясь в одеяло, зарываясь в него носом. Напоследок он завел пушистую прядь ее волос за ухо и направился к выходу.
- Может, не поедешь завтра никуда? - ее тихий голос оборвал тишину, заставляя его остановиться на пороге и обернуться.
Она с тенью надежды смотрела на него, стараясь не выдавать своих эмоций и сохранять буднично-ироничное выражение лица, сощурив один глаз и оставляя зажмуренным второй.
- Мы все уже давно обговорили, - сейчас его улыбка была с оттенком грусти. - Это моя семья, мой отец и... Я не могу. Я десять лет не был там, не видел его. А теперь и не увижу. И так не был на похоронах.
- Если ты сейчас заявишься туда, это ничего не изменит, - она упрямо продолжало стоять на своем.
- Для меня - изменит. Эй, - он ухмыльнулся, глядя, как обиженно хмурит брови и поджимает губы, - это же всего на пару дней. Навещу родных, закончу кое-какие дела и вернусь. Ну, извини.
- Иди уже, - глядя в предельно честные глаза, наблюдая за тем, как он пытается изобразить притворную вселенскую обиду, она не смогла сдержать счастливой улыбки.

Она стояла перед распахнутым настежь окном, любовалась оранжево-сиреневыми разводами облаков, подставляя лицо проходящему сквозь окно прохладному ветру. Заходящее солнце обрамляло ее темный силуэт. Рыжие лучи играли в развевающемся на ветру пламени волос. Он завороженно наблюдал за ней, как всегда восхищаясь самой желанной и родной красотой.
Пока эту идиллию не прервал звонок телефона. Она взяла трубку и разговаривала, все еще не замечая его возвращения. А он не прислушивался, пока ее голос не изменился. Незначительно, но достаточно, чтобы он насторожился.
- Я знаю. Нет. Нет, Том же не... Ты его с кем-то путаешь. Я его знаю. Я бы заметила... Хорошо. Спасибо. Учту и буду осторожна.
Она нажала на отбой, вздохнула, повернулась, чтобы положить телефон, и наконец заметила его, стоящего в коридоре, так и не решившегося зайти в единственную комнату их квартиры.
- Том? - ошарашенно глядя на него, она собралась с мыслями и заговорила. Голос ее дрожал. Незаметно для кого-либо другого, но он слишком хорошо знал все ее интонации. - Ты рано сегодня.
- Кто это был?
- Кто звонил? - она тревожно посмотрела на него. Постаралась напустить беззаботность. - Так, ерунда. По работе... Ничего без меня сделать не могут.
Все время между ними было только доверие: она хорошо знала его, но не догадывалась, что изучила только одну сторону монеты; он же, при том, что она была отличной лгуньей, научился распознавать малейшую ее ложь.
Теперь что-то было не так, появилась странная преграда.
Она не выдержала его пристального взгляда и отвернулась. Он подошел ближе и сжал ее плечи.Слишком сильно, так, что она сморщилась от его крепкой хватки, но он и не заметил.
- Доджер, - проговорил он. - Что случилось?
В свете солнца сверкнули покатившиеся по ее щекам слезы.
- Отпусти, - тихо сказала она. Том озадаченно смотрел на нее. Она судорожно вздохнула, пытаясь подавить порывы слабости - слишком не любила, чтобы кто-то заставал ее в слезах, и, жестко чеканя слова, повторила. - Том, отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
Он разжал ладони. Она вновь отвернулась к окну, вернулась к прерванному занятию. Любовалась закатом, будто ничего и не было. На первый взгляд. Но теперь она хмурилась и источала холод. Том отшатнулся, словно от пощечины.
Когда она услышала, как во входной двери проворачивается ключ, в ее глазах снова застыли слезы. Он опасен. Будь осторожна.

До полуночи он провел время в баре за углом в компании бутылки виски. Потом снял номер в ближайшем дешевом мотеле. Только под утро, с первыми лучами солнца вернулся домой.
Наверное, не стоило все принимать все так близко к сердцу. Слишком привык, что между ними не было никаких разногласий, никаких тайн, хотя и ее прошлое оставалось для него загадкой, а его - для нее. Но они старались не затрагивать темы скелетов в шкафу у друг друга, жили только сегодняшним и завтрашним днем. А теперь...
Перед смертью не надышишься. Как всегда, на протяжении всей дороги пытался продумать все, что ей скажет, чем объяснит свое поведение, а толку - никакого. Много раз убеждался и на своем, и на чужом опыте, но привычка - вторая натура.
Последний раз вздохнув, он толкнул входную дверь.
- Доджер, я... - проходя в квартиру, озираясь по сторонам, с порога он начал говорить, но осекся, когда нашел ее глазами.
Парой прыжков он преодолел разделяющее их расстояние и опустился на колени перед ней. Дотронулся до ее ладони, поднял свою руку и долгое время смотрел на оставшиеся на ней следы крови, не веря в реальность происходящего. Потом перевел взгляд на ее глаза. Ранее полные жизни, надежды, тепла, теперь они были остекленевшие. А то, что он увидел в них вместо своего отражения...
Тогда ему казалось, что прошло несколько десятков лет, а не пять или шесть - даже сейчас он не может точно вспомнить, сколько. События, произошедшие 10 лет назад, оставили свой неизгладимый след. Врачи были уверены, что это можно вылечить, но если склеить разбитое стекло, оно все равно уже никогда не будет таким, как прежде.
Кажется, он даже слышал чересчур отчетливо отпечатавшееся в его памяти хриплое дыхание. Том отвел от Доджер взгляд, но первым ему на глаза попалось зеркало, откуда на него смотрели все те же безжизненные глаза чудовища, скрывающего лицо за черной маской.

@темы: het, fanfiction

---

Картинки

[atropomorph]

Я снова пасусь на деварте, потому что пока больше ничего, кроме чужих работ оттуда, я предложить сообществу не могу)) Ну, тем не менее -

Тыц тыц!

Пара кроссоверов:


MBV+F13 by ~ce0812 on deviantART


F13 MBV 02 by ~ce0812 on deviantART

Обоя:


Daddys Blunt Little Instrument by ~Telleabelle on deviantART

Кавай:


Halloween 2009 by ~raidenz on deviantART


Harry Warden by *SAGG on deviantART

Так и живём.

@темы: art, images

---

пущай что ле будет))

[HoneySpirit]

первое фиковое творение
пусть тоже повисит

Название: Призраки прошлого
Автор:  HoneySpirit
ангстовый драбблик,кроссовер "My bloody Valentine" и "cry_wolf"
Доджер Аллен/Том Ханнигер

читать?

Он помнил каждую деталь,касающуюся её,каждый её взгляд,слово,движение.Он помнил её застенчивое отражение в зеркале,висящем в дурацком дешёвом номере мотеля;её стройную фигурку,освещающую ровным светом серые предметы Зазеркалья.Он помнил её руки,такие нежные и мягкие,лежащие не его плечах.И по-детски наивные ямочки на её щеках,появляющиеся,когда она смеялась или задумывала очередную хитрость.И только цвет её кротких глаз он не мог вспомнить.Каждый день,каждую минуту,секунду мечтал о ней,а такую важную деталь забыл.Как странно.
Он помнил их первую встречу,произошедшую в прошлой жизни,но положившую начало жизни новой.Её неспешную походку,прикосновение аккуратных ботинок к промокшему асфальту,отдававшееся лёгким эхом у него в голове,шуршание остатков поздней осени под её ногами,прямую,как стрела,спину...И волосы.Волосы цвета расплавленного солнца,смешанного с алой зарёй. Его жизнь была похожа на омут в лесной чаще,и он так давно не видел солнца...
Он просто бездумно шёл за ней,машинально считая её шаги.Нет,она не уйдёт так же,как уходили его близкие,заря не сменится кровавым рассветом...
Неожиданно она обернулась.Он увидел дорожки слёз на её щеках и улыбку,шёпотом проскользнувшую по губам.Она поманила его пальцем и он тогда впервые понял,чем пахнет осень: ароматом её нежных французских духов и солнцем...
Он любил смотреть на неё,когда она спит.Её локоны в темноте казались почти чёрными,с вкраплениями лунного света.Она часто кричала во сне,просыпалась в слезах,а потом говорила,что не помнит своих кошмаров.На самом деле,он знал,что её мучают призраки прошлого,прошлого,от которого она сбежала в этом маленький провинциальный город так же,как и он.Он любил её за то,что ей неважно,кем он был в прошлой жизни.
Сегодня её волосы пахли морем,корицей и чем-то сладким,оставляющим после себя странное металлическое послевкусие.Он осторожно убрал локон с её лица,вытер три кровавые дорожки,бегущие вниз по её щеке к разбитому сердцу, и вдруг отчётливо понял,что никогда не узнает какого же цвета были её глаза...

@темы: het, fanfiction

---

Солянкааа)

[atropomorph]

Или я слеп яки щенок безмозглый, или в сообществе этого клипа не было (по крайней мере в последнем посте с клипами точно). Но он мне нравится, клип, поэтому ать:

Flawed Design

И вот ещё найдено.


My Bloody Valentine by ~ce0812 on deviantART

@темы: art, video, images